Век святого Скиминока - Страница 94

– Что новенького, милорд? Такое скопление напряженных мужчин… Они там, кажется, кого-то потрошат?

– Сейчас все увидишь сама. Ты пришла как раз вовремя.

Тихий вздох удивления прошелестел над вражеской толпой. Следом за ним длинный вопль разочарования. А уж напоследок оглушающий рев уязвленного мужского самолюбия. Ну, вот все встало на свои места.

– Внимание, ребята! Сейчас оно начнется…

– Что начнется? – переспросила Вероника.

– Нас будут бить. Долго. Невзирая на личности и должности, звания и заслуги перед отечеством.

Теперь войска противника были уже в самой крутой степени бешенства. Довести мужиков до большей ярости – просто не представлялось возможным. Но когда нашим глазам предстали четыре люциферовских рогоносца в кружевных обрывках и с красными от стыда рожами, мы не выдержали… Наши черти едва не валились с копыт, хватаясь за животы, ведьмочка хохотала как сумасшедшая, Жан и Лия ржали в один голос, да так заразительно, что даже наши противники остановились в нерешительности. Посмотрели на бывших «фрейлин», и… безудержный смех грохочущей бурей вырвался наружу! Веселуха полнейшая! Неулыбчивы были лишь Раюмсдаль, Зингельгофер да разобиженная четверка охранников. Мы все не скоро успокоились.

Наконец принц сумел навести жалкое подобие дисциплины, хотя поднять прежний боевой дух уже не удавалось. Наемники сдержанно хихикали, пытаясь грозно насупить брови, и нехотя брались за оружие. Мы тоже постарались вспомнить, где находимся, и стать хоть чуточку серьезнее.

– Убейте их! – уже не помню в какой раз завопил одноглазый Раюмсдаль. – Я хочу поставить свою ногу на отрубленную голову этого проклятого ландграфа.

Словно бы в ответ на его приказ, Тающий Город вздрогнул и сдвинулся влево. Никто ничего не понял. Локхайм неожиданно легко воспарил к белым облакам…

– Улетел… – тихо констатировала Лия, но в наступившей предгрозовой тишине ее слова прозвучали майским громом. Мы все почувствовали себя обманутыми в лучших чувствах. Тающий Город не достался никому…

Наемники вновь сунули мечи в ножны, Зингельгофер стрелял глазками по сторонам, явно что-то замышляя в кругу своих ужастиков. Лия, Жан и Вероника продолжали тупо рассматривать небеса, а бедный Раюмсдаль присел на кочку, обхватив голову руками, и раскачивался с тихим скулением. Драться уже никому не хотелось…

– Это ты, ты, ты… Ты опять во всем виноват, Скиминок паршивый!

– А ну, подбирай выражения, крыса Шушера! – в свою очередь обиделся я. – Сам небось оставил кого надо в тайной комнатке, а перед нами комедию ломаешь, будто бы и знать не знаешь, куда полетел небесный особняк!

– Я оставил?! – взвился оскорбленный принц. – Да если хочешь знать, все мои люди здесь! Все до единого! Это ты хитростью овладел секретом передвижения Локхайма и спрятал в Круглой башне своих жалких рабов. Ты украл мой город!

– Не надо петь военных песен! Никто из нас, кроме Вероники, не знает, как ездить верхом на вашем крылатом паровозе. А Вероника здесь, вот она!

– И вообще это не ваш город, а королевы Танитриэль, – высунулась из-за моей спины неугомонная Лия.

– Нет, мой, мой, мой! Что вы опять встали, трусы? Убейте же их, наконец! – впал в полную истерику принц Раюмсдаль. Воины, уже с изрядной долей раздражения, опять взялись за оружие.

– Стойте, стойте! – внезапно закричала юная ведьмочка. – Посмотрите, он возвращается.

Небо над нами действительно потемнело. На землю легла огромная тень. Ударил резкий порыв ветра, и в воздухе запахло серой. Я почувствовал желание слегка присесть.

– Господи, это не Локхайм, – успел сказать кто-то, даже не знаю кто. На нас опускался черный дракон. Он был огромен! Мгновенье спустя мы все, не разделяя на правых и виноватых, были атакованы струей пламени. Двое наемников сгорели заживо, черти бросились врассыпную, унося снопы искр на пушистых спинах. Мои ребята держались кучкой, а остальные с воплями пытались удрать или зарыться в землю. О дружном сопротивлении не было и речи. Люди и нелюди давили друг друга, топтали упавших, дрались в бессмысленных попытках укрыться за толстыми стволами ближайших деревьев. Это не очень спасало, но давало хоть какую-то надежду уцелеть. На меня напало тупое безразличие, граничащее с нечеловеческой яростью. Меч Без Имени со свистом резал воздух, но дракон не опускался в пределы его достигаемости, подавляя нас чисто огневой мощью. Мне здорово обожгло правую руку. Я скрючился, сунул меч в поясное кольцо, потом подхватил валяющиеся в траве вилы и левой отправил их прямо в морду пролетающего монстра. Они не долетели… Но похоже, дракон сообразил, что ему пытаются противоречить. Черный звероящер ответил бешеным турбинным ревом и бросился на меня. Плюньте в глаза тому, кто скажет вам, что рыцарь может один на один завалить дракона. Чушь! Брехня! Хвастливый треп менестрелей! Я и опомниться не успел, окончательно оглохнув от рева и ослепнув от огня, когда здоровенные когти обхватили меня поперек тела, как обручи бочку. Он бы мог попросту сжать лапу и выдавить из меня все соки, как кетчуп из бутылочки. Храбрый Бульдозер с зажмуренными глазами бросился вперед и наобум рубанул зверя, попав по лакированному крылу. Удар получился что надо! Дракон рванул вверх, сбив Жана хвостом. Лия истошно вопила нам вслед, отважно размахивая горящей веткой. Веронику я не заметил, других людей на поляне уже не было. Кругом бушевал пожар, валялись обгорелые трупы, стонали раненые, дымилась земля, а мне впервые в жизни было действительно все равно. Дебильное ощущение себя пятнадцатилетним подростком, желающим доказать всему миру, как сильно его обидели и как всем будет плохо, когда он так бесполезно погибнет. Или геройски, но это уже не имеет решающего значения. Господи, как все глупо!